КИБЕРПСИХОЛОГИЯ: КАКИЕ НАМ СВЕТЯТ ПРОБЛЕМЫ?
Глава 15
Двадцать лет назад интернет уже существовал и насчитывал немалое количество пользователей. Но мало кому тогда могло прийти в голову предположение о том, сколь основательно высокие технологии войдут в жизнь человечества и какие мощные изменения в ней запустят. И поначалу казалось, что теперь эта самая жизнь магическим образом изменится: мы станем легко находить нужную информацию и учиться, посещать музеи, выставки и концерты дистанционно; исчезнут проблемы связи, а общение между людьми станет легким и комфортным; у нас высвободится очень много времени, которое ранее тратилось на готовку, уборку, покупки, переезды по городу, ожидание в учреждениях, и мы сможем окунуться с головой в творчество, путешествия, здоровый образ жизни, заботу о близких…
Интересно, что многое сбылось. Мы все глубже и глубже погружаемся в онлайн, а некоторые там уже и живут. Выросло поколение людей, которые не представляют жизни без интернета — на их памяти он был всегда. А опыт тяжелого 2020 года с массовым дистанционным обучением, массовой же удаленной работой, необходимостью находиться дома и совершать привычные социальные действия исключительно через интернет, показал, что, да, действительно, очень многие процессы можно перенести в виртуальный формат, и результаты будут хоть и не такие блестящие, как думалось ранее, но… будут.
Но вместе с массой возможностей цифровизация принесла человечеству и массу проблем. Первая проблема — психологическая неготовность к тому, чтобы эффективно распорядиться внезапно высвободившимся временем. И время, которое можно было бы потратить на образование, здоровье, хобби, воспитание детей, заботу о дорогих людях, игры с домашними питомцами, тратится на зависание в соцсетях или на сайтах знакомств, «залипание» в сериалах или виртуальные бои в компьютерных играх.
Вторая проблема связана с тем, что среднестатистический человек все чаще и чаще испытывает чувство тотального одиночества, находясь в виртуальной толпе. Да, действительно, с формальной точки зрения, количество контактов у каждого из нас даже не удвоилось — удесятерилось. Пятьсот, тысяча, три тысячи френдов в соцсетях — это не редкость. Но «френд» (friend) ≠ «друг». Три, пять, десять чатов в мессенджерах позволяют пользователю находиться в самых разных сообществах. Но почему же тогда в процессе просмотра новых сообщений так часто возникает чувство: «Где это я? И кто все эти люди?».
Да, действительно, средства связи сегодня помогают сделать то, о чем совсем недавно и не мечталось: можно увидеть и услышать даже человека, который находится от тебя за многие тысячи километров, в другой стране, в другом полушарии. Но очень часто оказывается так, что позвонить-то или некому, или не хочется, а мессенджер используется для многократной пересылки растиражированных мемов.
Да, действительно, сегодня можно наблюдать за жизнью других людей едва ли не в режиме онлайн. Благодаря технологии stream реально — наряду с тысячами, а иногда и десятками или сотнями тысяч других людей — стать виртуальным участником выставки, похода, концерта, лекции, процесса создания фильма или приготовления блюда высокой кухни. Но «виртуальный» ≠ «реальный», а «наряду» ≠ «вместе».
И в итоге получается, что, имея свободное время и технические возможности для общения с себе подобными, человек или отказывается от них, или использует, но не получает удовлетворения от результата, а значит — по-прежнему остается один, а дружеская поддержка остается для него недостижимой роскошью.
Третья проблема цифровизации — проблема «цифрового аутизма». Этот своеобразный термин несколько лет тому назад был введен в обиход А. Курпатовым и означает следующее. Аутизм — это обусловленное болезнью нарушение межличностной коммуникации. То есть человек не умеет (не «не хочет», а «не умеет») ни понимать собственные эмоции, ни «считывать» чужие и, следовательно, не может адекватно реагировать на изменения в ситуации общения.
Цифровой аутизм — тоже нарушение коммуникации, но не из-за болезни, а по причине банального отсутствия опыта общения с другими людьми иначе, чем с помощью гаджетов. Ведь человек учится общаться с другими людьми не вдруг. В норме этот процесс начинается в самом раннем детстве, продолжается все детство и юность, развивается в молодости и обогащается в зрелости. Безусловно, многое зависит от персональных способностей человека, многое — от обстоятельств, многое — от целенаправленных усилий учителей. И одной из особенностей стандартного процесса научения являются непредсказуемость и реальность тех ситуаций, в которых формируется и шлифуется навык общения. Если же в жизненном опыте человека — как это случилось с поколением тех, кто вырос в эпоху интернета — общение происходило по большей части в формате онлайн — то есть было, с одной стороны, управляемым и психологически более-менее комфортным, с правом выбора ситуаций, собеседников, продолжительности контакта, а с другой — с отсутствием опыта конструктивного взаимодействия в конфликте; с ответственностью за ошибку; с резко ограниченной возможностью воспринимать и перерабатывать невербальные сигналы партнера, то ему будет крайне сложно научиться чувствовать другого человека и устанавливать социальные контакты с другими людьми. И чем дальше — тем сложнее.
Четвертая проблема цифровизации — проблема кажущейся доступности информации. Конечно, Google с Яндексом нам в помощь, и это замечательно, что поиск нужных сведений занимает сегодня не дни-недели-месяцы, а секунды-минуты и лишь в крайнем случае — часы. Ведь еще в девяностых годах ХХ века для того, чтобы найти информацию, надо было прийти в библиотеку, найти в каталоге карточку со ссылкой на интересующий материал (книгу или статью), подать требование сотруднику библиотеки и ждать, когда вам выдадут заказанную литературу — иногда день, иногда дольше, а иногда приходил отказ. Сегодня же достаточно вбить запрос в строку поиска либо спросить Siri или Алису и — оп-ля! — информация у вас: словари, энциклопедии, Википедия, популярные статьи, перепевы блогеров, научные статьи и рефераты — миллионы страниц… Вроде как и нет нужды что-то учить, понимать и запоминать, потому что гораздо проще обращаться к поиску по мере необходимости — ведь он всегда под рукой. Но, во-первых, для того, чтобы получить ответ, надо правильно составить запрос, иначе есть риск утонуть в океане информации. Во-вторых, в предложенном поисковиком материале еще надо сориентироваться, отбросить откровенные фейки и выбрать, так сказать, актуальное, а, выбрав, переработать в соответствии со своим запросом. В-третьих, может получиться и точь-в-точь как в этом анекдоте:
— Я знаю ВСЁ! — сказала Википедия. — Во мне всё можно найти! — похвастался Google. — Я самый главный в мире! — заявил Интернет. — Ну-ну… — тихо прошелестело электричество —
— и забытое дома зарядное устройство; авария у провайдера связи либо временное отключение электричества; или физическое нахождение человека в районе, где не только интернета нет, но даже радио не работает (а таких районов на карте мира по-прежнему немало) немедленно ставят под удар его уверенность в том, что информация всегда будет доступной.
Прицепом к перечисленным выше трем пунктам идет сверхдоверие к фейкам. Точно так же, как тридцать-сорок лет назад люди убежденно говорили: «А вот в газете написано» или «По телевизору сказали», сегодня безапелляционно изрекают: «Я в интернете прочитал…», а подтекст один и тот же: мол, мое утверждение — истина в последней инстанции. Именно поэтому все то, что преподносится людям в рекламе, бесконечных новостях, сплетнях в соцсетях, многими практически не фильтруется и воспринимается без каких-либо сомнений. Мало кто задумывается о «qui prodest» — «кому выгодно» — расхваливать или, наоборот, хулить какой-либо товар, услугу, идею, человека, событие и т.п., а ведь этот «кто-то всегда есть»… И риск жить не своей жизнью, решать не свои проблемы, бессмысленно тратя время в наши дни резко вырос.
Пятая проблема цифровизации — «не быть, а слыть». Все более важным становится не то, что ты есть, а то, какое впечатление ты производишь на тех, кто вокруг. «Цифровая личность», то есть то, как человек позиционирует себя в соцсетях, это обычно некая улучшенная версия самого себя — во всяком случае, как ему кажется. Обработанные фото (в том числе и многочисленные селфи); ссылки на «умные» статьи; цитаты великих людей (не факт, что корректные); видеопохвастушки из серии «как я круто отдыхаю / занимаюсь семьей / ухаживаю за собой / занимаюсь спортом / учусь и т.п.; количество подписчиков / фолловеров; лайки и комментарии, полученные по принципу «ты мне — я тебе», все внушительнее становится социальный капитал… и все значительнее разрыв между настоящим и цифровым «Я», и все труднее человеку примениться к действительности. Технических возможностей для того, чтобы придумать и растиражировать красивую сказку о себе, сейчас очень много. Можно даже поверить в эту сказку. Но в какой-то момент жизни придется встретиться с реальностью. И эта встреча может оказаться весьма неприятной.
Цифровизация меняет мир очень быстро. При всех преимуществах, которые она дает людям, человеческой психике за этими изменениями угнаться очень тяжело. Это надо понимать, чтобы вовремя оказать помощь себе или другим — или хотя бы обратиться за ней. Несколько лет сформировалось и активно развивается новое направление в психологии — киберпсихология.
Киберпсихология или психология интернета (англ. cyberpsychology, Internet psychology) — отрасль психологии, объединяющая (и отвечающая за) методологию, теорию и практику исследования видов, способов и принципов применения людьми социальных сервисов Интернет, где под социальными сервисами понимаются не только социальные сети, но и любые средства общения в Интернете, от интернет-форумов и чатов до мессенджеров и MMORPG (жанр компьютерных игр, в котором множество игроков могут играть вместе в одном виртуальном мире).
Киберпсихология тесно связана с теорией медиа, информатикой, коммуникативистикой, другими научными дисциплинами. Из отраслей психологии она стоит близко к медиапсихологии. И судя по происходящему, будет очень тесно соприкасаться с психотерапией и психиатрией…
Подпишись на рассылку публикаций!Понравился пост? Поставь свой Лайк!