Подсмотренное и подслушанное в раздевалке фитнес-клуба. Главные действующие лица: мама (уже не юного возраста, наверное, сорок пять-сорок семь есть) и мальчик лет восьми-девяти. Не взрослый, но… как бы сказать — в общем, и не маленький уже, можно было бы и не заводить его в женскую раздевалку. Ребенок очень полный. Нет, не упитанный, не толстенький… Складки, складки, складки… самое настоящее ожирение. В голове мелькает мысль «Ой, наверное, его в школе жирдяем дразнят! Бедненький!». Приглядываюсь и понимаю, что дразнят там или не дразнят, но спокойствия и благодушия ему не занимать: мама с полотенцем носится вокруг него, словно на реактивной метле, а он невозмутимо принимает ее заботы, изредка подавая команды — «Мам, дай! Мам, убери! Мам, перестань!». Но мама продолжает развивать активность.

Стою на остановке. Автобуса долго нет. Это ничего, хотя в Москве сегодня и похолодало, но не смертельно, на улице находиться приятно. Как обычно, разглядываю людей вокруг себя (это у меня профессиональная деформация такая — все время фиксироваться на людях, их разговорах и их тараканах, которые во время разговоров активизируются и порой выкидывают какое-нибудь интересное коленце).

Лавочка занята — сидят четыре бабушки и один дедушка. Рядом стоит пожилой мужчина с таксой на поводке. Такса внимательно наблюдает за прогуливающейся по бордюру вороной. Еще один парень курит в сторонке. Что в сторонке — хорошо, что курит — хуже. Но, собственно, его дело. Павильончик остановки украшен рекламой. С одной стороны — что-то про грррандиозные скидки в сетевом продуктовом магазине. С другой — социальная реклама: нарисовано нечто непонятное и крупная надпись: «Семьи детей с аутизмом нуждаются в понимании».