Обнаружила интересную тенденцию в наших коронавирусных реалиях: что-то вроде синдрома отложенной жизни. Выглядит это следующим образом: вот закончится пандемия…  вот откроют границы… вот вернусь с «удаленки» к оффлайну… и тогда… И при этом большая часть людей понимает, что фактор непредсказуемости никуда не делся, а развитие событий вот по такой модели — вполне вероятно:

Свершилось. Отменили самоизоляцию. Народ уже настроился ждать до 14 июня, а то и дольше, поэтому встретил эту новость хотя и с радостью, но не сказать, чтобы с огромным энтузиазмом. Впрочем, только ли поэтому? После двух дней анализа запросов на мой сайт, я уж как-то засомневалась: уж очень они своеобразные… Самый частый — про вес: «Как после самоизоляции быстро сбросить вес?».

Еще в октябре 2017 года Зураб Кекелидзе, главный психиатр Минздрава России и глава Центра психиатрии имени Сербского, заявил, что к 2020 году диагноз «депрессия» станет стандартным при выдаче больничных листов. Не знаю, насколько этот прогноз можно считать сбывшимся с юридической точки зрения (в смысле, действительно ли участковые врачи начали ставить своим пациентам диагноз «депрессия» и выдавать под это дело бюллетень), но по факту… кажется, г-н Кекелидзе был прав. Депрессивных явно становится больше. Это началось еще до эпохи коронавируса. Но сейчас, когда мы будем выходить из ограничений, события по теме психического неблагополучия, будучи подстегнуты стрессом самоизоляции, начнут развиваться с особой быстротой. К этому надо быть готовыми и вовремя заметить депрессию.

В последние годы, очевидно, в связи с развитием популярной психологии, стало очень модным повторять фразы типа «Понять — значит простить», «Понять и принять». Тема возникла не сегодня, «Cognoscere ignoscere», то есть «Все понять — все простить» впервые прозвучала публично аж во втором веке до нашей эры, в пьесе римского драматурга Публия Теренция Афра «Самоистязатель». Кстати, жанр пьесы был комедийный…

Внутренний голос — это не про шизофрению. У каждого из нас он имеется, но слушаем и слышим мы его по-разному. Кто-то совещается с ним при каждом удобном случае, кто-то игнорирует, кто-то не слышит даже тогда, когда тот надрывается. А есть и такие — и их немало, —  кто слышит то, чего внутренний голос совсем даже не говорил.

В начале февраля этого года ко мне на прием попала симпатичная женщина тридцати восьми лет, Таня. Я оказалась отнюдь не первым психологом в ее жизни — и даже если бы она меня об этом не предупредила, факт опыта сотрудничества со специалистами был налицо. Таня, бухгалтер по профессии, уверенно использовала специфическую терминологию, ставила себе диагнозы и во всех нынешних бедах (три года назад ушел муж; нет взаимопонимания с сыном; подчиненные на работе — разгильдяи и безответственные люди; злобные соседи; мама, которая требует слишком много внимания и совсем не дает любви и понимания — в общем, список обширный) винила безрадостное детство и некомпетентность своих родителей в воспитании.

Очень часто на прием приходят родители условно взрослых — от восемнадцати до двадцати восьми лет — детей. Просят помочь наладить контакт и жалуются: мол, ребенок уже давно вырос, а взрослеть не желает — не хочет учиться / работать / гулять / выполнять домашние обязанности / заниматься самосовершенствованием / жениться (выходить замуж) / заводить детей. «Разве мы такими были?!» — патетически восклицают бедные родители. Под «такими» — подразумевается «такими инфантильными».

Из подслушанного сегодня на улице около магазина. Две интеллигентные женщины средних лет, очевидно, уже дошедшие до ручки от прелестей самоизоляции со всей семьей, сначала жаловались друг другу на домашних, приводя факты неприемлемого для себя поведения, а потом одна из них завершила беседу следующей фразой: «Я супер-толерантна. Я все время терплю и уговариваю себя, что мир в семье — самое главное.  Я все время уважаю чужие границы. Наверное, это хорошо говорит обо мне, но в результате я себя чувствую так, будто из меня выпили всю кровь». В общем, как после визита графа Дракулы.

Помню, читала я об эксперименте, поставленном учеными-психофизиологами где-то в середине ХХ века. Добровольцы, надев акваланги, погружались в бассейн, наполненный водой. Температура воды была такая же, как в норме у человека, 36,6 градусов. Маски были непрозрачными, т.е. люди находились в полной темноте. И через какое-то время они теряли счет времени и ощущение верха-низа, ход мыслей затормаживался, а сами мысли становились крайне примитивными и шли по кругу.

Очень хочется написать что-нибудь, далекое от темы коронавируса, самоизоляции и иже с ними. И я даже начала сочинять пост о своей недавней поездке в Иран (который, кстати, увы, теперь тоже у многих ассоциируется со зловредным вирусом) и выбирать для него фотографии. И я-таки это сделаю, но вот сегодня тема, опять косвенно связанная с суровой нашей действительностью. Угадайте-ка, не читая дальнейшего текста  — кто вот этот красавчик, и что с ним произошло?