Ситуация с коронавирусом легче пока не становится. Количество заболевших увеличивается. Условия самоизоляции ужесточаются. И все это, конечно, не самым лучшим образом сказывается на психическом здоровье сограждан. Только за сегодняшний день анонсировали открытие служб бесплатной дистанционной психологической помощи в МГУ им. М.В. Ломоносова, в ПКБ №4 им. Ганнушкина, ну а в Московской службе психологической помощи населению эта работа, собственно, и не прекращалась. И это понятно: тревога и страхи у людей зашкаливают, им нужна профессиональная поддержка. Причем, в немалом количестве обращаются и те люди, которые раньше никогда не бывали на приеме у психолога. Значит, сами не справляются… И параллельно с этим явлением я сейчас наблюдаю совершенно противоположный эффект — эффект резкого улучшения душевного самочувствия у тех моих клиентов, которые в течение очень длительного времени были «в яме». А началось все с того, что неделю назад одна из самых моих трудных клиенток прислала мне на мессенджер вот такую мотивирующую картинку:

Под картинкой она написала: «Сегодня утром я проснулась, открыла глаза и вдруг поняла, что проблемы — это часть жизни». Ну… я была очень рада получить от нее такой месседж, тем более, что над высказанной ею идеей мы работаем с октября прошлого года.

Чтобы было понятно: у этой молодой женщины уже несколько лет — навязчивые мысли, связанные со страхом инфекции (на всякий случай напоминаю, коронавирус появился гораздо позже этих мыслей!), мытье рук с частотой до сорока в день, попытки контролировать своих близких с целью «спасти их от болезней». И хотя она понимала необоснованность своих страхов, управлять своими мыслями и действиями почти не могла.

Когда мы встретились на скайп-сессии (я, как и многие мои коллеги, перенесла свою работу в формат онлайн), даже на мониторе ноутбука было видно, что что-то изменилось. Что конкретно — я так и не смогла до конца для себя сформулировать. Общее ощущение — как будто человек резко повзрослел. А ее слова усугубили это ощущение: «Сейчас, когда пришла вот эта беда, и страшно стало всем, я сначала даже злорадствовала — мол, поживите вот так, как я жила, все время боясь заразиться чем-нибудь или трясясь от страха за маму, дочек и мужа. А через пару дней вдруг с изумлением заметила, что я стала забывать о том, чтобы вымыть руки. Первый раз это было так: я была дома, писала отчет, иногда отвлекалась на мысли о коронавирусе, но о мытье вспомнила только перед тем, как надо было сесть за стол. Часов шесть-семь прошло без мытья. Это было очень странное чувство, потому что еще накануне — я же веду дневник, как мы с вами договаривались — вымыла руки тридцать шесть раз. И с тех пор как-то гораздо меньше стало и мыслей об инфекции, и мытья рук. Все, короче, шиворот-навыворот: казалось бы, сейчас, в связи с коронавирусом, наоборот, все мои тараканы в голове должны были активно размножаться. А в реальности — вот она, настоящая проблема, и понятно, что действовать — надо, как действовать — тоже ясно. Но того страха, который мучил меня столько времени — почему-то больше нет».

В течение ближайших дней вслед за этим, когда еще трое клиентов с похожими проблемами вдруг сообщили, что на фоне всеобщего ужаса им почему-то полегчало, стало ясно — это не совпадение. А я неожиданно вспомнила эпизод, который имел место более трех месяцев назад. В декабре 2019 года я была на семинаре под названием «Новейшие тенденции в мировой реабилитологии и смежных областях  (реабилитация хронической боли и онкологическая реабилитация)». Семинар проводился Междисциплинарным центром реабилитации. Я уже несколько раз посещала семинары МЦР, а об одном из них даже писала на страницах своего блога. Так вот там один из докладов был посвящен теме фибромиалгии. Фибромиалгия — это заболевание, при котором пациент жалуется на разлитую (т.е. не локализованную в каком-то конкретном месте) боль, а врач не может  определить точную причину этой боли. Пациенту не позавидуешь: болит по-настоящему, жизнь портит весьма серьезно, а причин этому, вроде как и нет — типа он симулянт.

Но подробно о фибромиалгии не будем, я вообще вспомнила о ней лишь потому, что следующий докладчик между строк заметил приблизительно следующее: «Я — реабилитолог с многолетним стажем и занимаюсь восстановлением людей после тяжелейших травм или болезней типа инсульта. И знаете, что я заметил? У человека, который страдал фибромиалгией и много лет от нее безуспешно лечился, после того, как он попадает в жуткую аварию и поломает себе все, что можно поломать, фибромиалгия проходит. Вот восстановим мы его, вернется он к обычной жизни — а фибромиалгии больше и нет».

Кстати, помню, читала я когда-то, что во время Великой Отечественной войны в СССР люди  — и на фронте, и в тылу — редко болели «мирными» болезнями. Может быть, потому что имелась проблема пострашнее? И может, нынешнее улучшение у по-настоящему тяжелых  — из этой серии «клин клином вышибают»?

Понравился пост? Поставь свой Лайк!